Среди наиболее заинтересованных в картах и хрониках Джона Смита людей оказались приверженцы так называемой сепаратистской англиканской церкви, вошедшие в историю как «отцы-пилигримы». В 1608 – 1609 годы небольшое сообщество английских «сепаратистов» во главе со своими духовными пастырями переселилось в Голландию – вначале в Амстердам, а затем в Лейден. Однако там оказалось весьма непросто сохранить свою английскую принадлежность и не «слиться» с живущими по соседству голландцами. Поскольку Америка представлялась им краем, где можно было обрести новую родину, сохранить как английский характер, так и собственную религию, в 1617 году было принято решение пересечь Атлантический океан вместе с другой группой «диссидентов», оставшейся в Англии.
После серии трудных переговоров «отцы-пилигримы» зафрахтовали два корабля – «Спидвел» (Speedwell), на котором должна была отплыть группа из Голландии, и «Мэйфлауэр» (Mayflower), который должен был ждать их в порту Саутгемптон, с «сепаратистами» из Англии на борту.
Предполагалось, что финансированием экспедиции займется группа коммерсантов, но окончательного соглашения достичь не удалось. «Отцам-пилигримам» пришлось отправляться в плавание без средств, взяв с собой только скудное имущество; среди него самыми ценными можно считать инструменты, необходимые для основания колонии, и посевной материал.
Оба судна вышли из Саутгемптона 15 августа 1620 года. Путешественники надеялись, что им удастся воспользоваться теплой и хорошей погодой конца лета. Но проблемы у мореплавателей начались уже через два дня после отплытия. Корпус «Спидвела» оказался в отвратительном состоянии и нещадно тек. Это заставило путешественников сделать остановку в ближайшем порту Дартмут, где все щели тщательно проконопатили. 2 сентября корабли снова вышли в море, но вскоре стало совершенно ясно, что «Спидвел» непригоден для длительного океанского плавания. Обоим судам пришлось направиться в порт Плимут. Здесь пилигримы со «Спидвела» перебрались на «Мэйфлауэр»; его капитан Кристофер Джонс считал свое судно достаточно большим для того, чтобы вместить всех пассажиров. Однако десяток пилигримов и около двух десятков моряков, которых не привлекала перспектива пересекать Атлантику на перегруженном судне, решили отказаться от участия в экспедиции.
В конце концов 16 сентября «Мэйфлауэр» отправился в путь. На его борту находился экипаж из 34 моряков, 101 пилигрим и две собаки. Среди будущих колонистов значились 70 мужчин и 31 женщина самых разных возрастов: 5 путешественников были старше 50 лет, 14 – от 40 до 50, 52 – от 20 до 40 лет, а 30 – моложе 20 лет.
Хотя «Мэйфлауэр» и оказался самым большим судном, отплывшим на тот момент к берегам Северной Америки, все же он был мало приспособлен для перевозки людей. Пилигримы ютились на нижней палубе (всего имелось две палубы, на нижней из которых также устанавливались орудия и предусматривались пушечные порты), в помещениях в кормовой надстройке и даже в трюме.
В дошедших до нас дневниках «отцов-пилигримов» описываются труднейшие условия, в которых они находились во время плавания. Многие страдали от морской болезни, ограниченное пространство вызывало скученность и отсутствие нормальных гигиенических условий, невыносимый смрад поднимался из трюма (в трюмах парусных судов всегда имелось некоторое количество затхлой забортной воды). В хорошую погоду имелась возможность готовить горячую пищу на верхней палубе, но, если погодные условия ухудшались, приходилось переходить на «сухой паек».
Поскольку отплытие из Англии затянулось до середины сентября, плавание проходило в суровое осеннее время. Впрочем, «Мэйфлауэр» с честью выдержал даже очень сильные шторма. Не обошлось и без крайне тревожных моментов. Однажды кто-то из пилигримов обнаружил, что треснул один из бимсов. Пассажиров охватила паника, занервничал и экипаж. Капитан Джонс даже подумывал о том, чтобы воспользоваться попутным ветром и возвратиться в Англию. Однако моряки с помощью подручного материала сумели произвести срочный ремонт, что позволило продолжить плавание.
К середине ноября, когда уже задули холодные северные ветры, путешественники почувствовали близость земли. 19-го числа впередсмотрящий увидел впереди берег – полуостров Кейп-Код. Пилигримы решили высадиться к югу от устья реки Гудзон в местности, названной ими Северной Вирджинией. Но из-за опасных прибрежных мелей и рифов подойти к берегу оказалось непросто. «Мэйфлауэр» даже сел на мель, но сумел сойти с нее на глубокую воду. Вновь выйдя в море, судно направилось на север, к берегам, обозначенным на картах Джона Смита. Обогнув Кейп-Код, оно 21 ноября вошло в надежно защищенный от морских штормов залив и бросило якорь у побережья, на котором в наши дни возвышается Провинстаун. Плавание, длившееся 66 дней, завершилось.
За время перехода через Атлантику на борту «Мэйфлауэра» из-за болезней умерли всего два человека. По тем временам это считалось очень низкой «платой» – особенно по сравнению с десятками умирающих от цинги или дизентерии на судах, плывущих южными маршрутами. С другой стороны, во время долгого пути на корабле родился ребенок, которого назвали Оушеном (Океаном).
Колонисты прибыли на место в тот момент, когда холод уже вступил в свои права. Наступала обычная для Восточного побережья суровая зима, соответствовавшая описаниям Смита и других исследователей.
Поскольку пилигримам требовалось около двух недель на приведение в порядок поврежденной шлюпки, они решили перезимовать непосредственно на судне, используя его как убежище и как базу для своих экспедиций. Они проводили изучение местности с помощью шлюпки; это позволило убедиться в исключительной удобности небольшого естественного порта (описанного Смитом, который назвал его Плимутом). Там «Мэйфлауэр» и бросил якорь 21 декабря.
Колонисты страдали от зимней стужи, переносить которую было особенно тяжело после долгого трудного плавания и неважного питания в течение нескольких месяцев. Отсутствие овощей и фруктов, невозможность найти свежие продукты в окрестностях Кейп-Кода привели к тому, что уже вскоре после постановки судна на якорь началась цинга. Ее жертвами уже в первые недели стали четыре человека. Ситуацию усугубили легочные заболевания, а всего болезни и тяготы унесли жизни более половины пилигримов. Когда весной болезни отступили, выяснилось, что из переселенцев и членов экипажа в живых осталось всего 53 человека. Записки «отцов-пилигримов», в частности одного из их старост, Уильяма Брэдфорда, описывают лишения той зимы, в течение которой только полдюжины членов общины оставались в добром здравии.
Весной колонисты начали строительство своего поселения. Поначалу столкновений с местными жителями не было, так как значительная часть племени патуксет (Patuxet), которому принадлежала эта земля, недавно стала жертвой эпидемии оспы. «Отцы-пилигримы» смогли наладить отношения с одним из выживших индейцев по имени Тискуантум (Tisquantum), которого они называли Скуанто. Он отнесся к колонистам дружелюбно и помог им вести переговоры с племенами, проживавшими на пограничных территориях, а также изучить местную флору и фауну.
Вслед за «Мэйфлауэром» в Плимут прибыло другое судно, «Форчун» {Fortune), с 35 колонистами на борту. Несколько лет спустя, около 1630 года, отделившиеся от англиканской церкви пуритане, приверженцы еще более суровых взглядов, нежели «сепаратисты», положили начало миграции, получившей название «Великое переселение». В тот период, однако, Новая Англия уже стала вполне процветающей колонией.